Сергей Удовик

издатель, писатель, журналист, фотограф, аналитик

Что такое информационное общество,

или Будет ли Украина музейной резервацией на удивление всему миру?

Автор: Сергей УДОВИК, директор издательства «Ваклер»
 

На рубеже третьего тысячелетия все явственней вырисовываются черты нового общества, в которое вступают западные страны. Различные философы, экономисты и социологи называют его по-разному — посткапиталистическое, постиндустриальное, но наиболее отвечающим его сути — это информационное общество.

Чтобы ясно показать сущность отличий, я попытаюсь вкратце дать сравнительную характеристику этих обществ.

Индустриальное общество прежде всего характеризовалось наличием земли и ресурсов, рабочей силой и капиталом. За основу принимали постулат ограниченности земли и природных ресурсов, поэтому априорно считалось, что их на всех не хватит, особенно при росте населения, поэтому основная борьба происходила за них, т.е. за раздел сфер влияния.

Общество строилось по иерархическому принципу. Казалось, что все можно учесть и проконтролировать, экономическая эффективность и рационализм определялись эффективностью контроля и планирования, что вызвало создание мощных бюрократических структур власти. В условиях «общества дефицита» основная мотивация индивида заключалась в получении как можно большего количества материальных ценностей и благ.

Впрочем, оказалось, что запасы полезных ископаемых практически неограниченны. Новые ресурсосберегающие и добывающие технологии привели к уменьшению добычи нефти и других полезных ископаемых, при том, что разведанные запасы увеличились. На смену натуральному каучуку пришел синтетический, меди — волоконная оптика, листовую сталь эффективно заменяют легкие и устойчивые к коррозии композиционные материалы. Даже такие престижные в свое время золотые зубы стали анахронизмом.

По выражению М.Фейгенбаума современные технологии «позволяют сделать компьютер из грязи». Все это привело к катастрофическому падению цен на нефть и другие полезные ископаемые, причем эта тенденция будет сохраняться и в дальнейшем.

Такие изменения привели к возникновению качественно новой организации — так называемой интеллектуальной компании. Американский экономист Т.Стюарт говорит, что ее основные фонды не имеют материальной формы, и вообще не ясно, кому они принадлежат и кто отвечает за их содержание.

В качестве примера можно привести две компании: «IBM» и «Microsoft». В свое время лидер 50—70-х годов — «IBM» — вывела на орбиту компанию — поставщик «Microsoft» благодаря использованию ее операционной системы MS-DOS. И хотя «IBM» по-прежнему считается высокотехнологичной компанией (3768 патентов только за период с 1993 по 1995 годы), но Б.Гейтс, глава «Microsoft», использовал при построении своей фирмы совершенно иную идеологию, что разительно видно из анализа бухгалтерских книг. В конце 1996 г. рыночная стоимость компании «Microsoft» составляла 85,5 млрд.дол., а «IBM» — 70,7 млрд.дол., хотя последняя продавала много больше продукции. Более того, основные производственные средства и оборудование «IBM» составляли 16,6 млрд.дол., а «Microsoft» — всего лишь 930 млн.дол. То есть с позиции индустриального общества основную стоимость «Microsoft» составлял воздух. Более того, с точки зрения материальных активов другая хорошо известная у нас компания — «Visa International» попросту не существует, хотя и осуществляет финансовые сделки на сумму в треть триллиона долларов в год.

В США перелом произошел в 1991 году, когда впервые расходы на приобретение информационной техники (112 млрд. дол.) превысили расходы на приобретение промышленного оборудования (107 млрд. дол.). Этот год можно считать первым годом информационного века. С тех пор с каждым годом этот разрыв увеличивается.

Количество рабочих, занятых в сфере производства, с каждым годом уменьшается и составляет сейчас в США около 10%, в то время как в сфере услуг и в интеллектуальной сфере непрерывно растет. Наукоемкие производства нарушают закон убывающей доходности Т.Мальтуса и Д.Рикардо — в информационном обществе доходность растет! Эти изменения влекут за собой и изменения в государственном строительстве. Пересматриваются концепции налоговой системы, происходит децентрализация структуры государственной власти.

Сложные интеллектуальные системы уже не вписываются в иерархический государственный порядок и не могут быть подчинены контролю. От доминировавшего со средних веков непотовизма — кумовства — происходит быстрое смещение к горизонтальной структуре управления, повышается роль сигналов, так сказать, «снизу», т.е. определяющее значение начинает играть обратная связь. На первое место выходит не доступ к ресурсам, наличие производственных мощностей или капиталов, а способность к нововведениям. Изменяется функция руководителя. Руководитель — это уже не человек, отдающий приказы и указания, а человек, отвечающий за применение и эффективность знания. В своих решениях он должен руководствоваться не столько вертикальной иерархией, как сигналами с нижних уровней, при этом они должны быть не стандартными, а индивидуальными. Он, скорее, превращается в диспетчера, который распределяет потоки информации, а не авторитарным деятелем. То есть организационная форма строится не по бюрократическому принципу, а по принципу адхократии, как указывает О.Тоффлер, — становится «структурой холдингового типа, координирующей работу множества временных групп, возникающих и прекращающих свою деятельность в соответствии с темпом перемен в окружающей среде». В индустриальном обществе, чтобы процветать, фирма должна была быть «крупной», в информационном обществе это, скорее, недостаток, т.к. «крупность» — это инерционность, что препятствует нововведениям и подвижности — залогу успеха.

Интеллектуальная экономика основные вложения делает в человеческий фактор, т.е. в знания и культуру.

Знание и индивидуальный подход превращаются в основную ценность информационного общества. Более того, основным фактором для человека становится не абсолютный доход, а, как говорит Р.Инглегарт, степень безопасности, статус и качество жизни. Стремление к материальным ценностям заменяется стремлением к самовыражению, поиску смысла жизни, желанию оставить свой след в ней, «чтобы их сущность как свободных и нравственных людей была признана другими людьми» — как сказал Ф.Фукуяма. Все большее число людей на Западе отдают предпочтение работам не самым высокодоходным, а творческим, интересам, позволяющим самореализоваться в контакте с близкими.

На смену противоречащим друг другу экономической парадигме Маркса и культурологической парадигме Вебера пришла парадигма, отражающая проницательность как Маркса, так и Вебера, т.е. в информационном обществе как экономика определяет культуру и политику, так и культура с политикой определяют экономику.

Ф.Фукуяма вводит такой фактор, как доверие в обществе, которое определяется культурными факторами. Общество с высоким доверием характеризуется приоритетом общественных добродетелей и способностью к созданию новых объединений и взаимодействию в них в изменяющихся условиях существования. Преобладание недоверия в обществе равносильно введению дополнительного налога на все формы экономической деятельности. А большое число полицейских, фининспекторов и ревизоров — это показатель упадка нравственности и неблагополучия в обществе.

Более того, их рост приводит к еще большему упадку нравственности и культуры, что влечет еще большую потребность в росте карательных органов. Общество с низким уровнем доверия никогда не сможет воспользоваться преимуществами, открываемыми информационной технологией. Государство, основанное на индустриальной парадигме, в условиях информационного окружения «поедает моральную субстанцию страны, питается ею, толстеет от нее, пока пища не начинает исчерпываться, и это приводит государство к голодному изнеможению», говорит французский философ С.Вейль. Это, фактически, приводит к колонизации государством своих граждан и соответствующей реакции — к партизанской войне граждан против государства: неуплате налогов, противодействию различным новациям, направленным на укрепление государства.

Я надеюсь, что этот беглый экскурс в основные тенденции развития цивилизации позволит сориентироваться читателю. И вам совершенно не трудно будет сделать сравнение с тенденциями развития нашей страны. Совершенно очевидно, что властные структуры абсолютно не готовы к восприятию новой реальности и живут в серединной стадии развития индустриального общества. Но это не их вина, а, скорее, их беда — из психологии известно, что пересмотр своих самых сокровенных убеждений порождает страх и утрату уверенности в себе. В качестве примера можно привести рекламируемый новый Налоговый кодекс со старой концепцией, где, в частности, в качестве большого достижения предлагается снизить налог НДС до 15%. Да его просто надо отменить, т.к. его придумали как эффективный инструмент для противодействия разогреву экономики, для торможения покупательского спроса, а у нас экономика сейчас близка к абсолютному нулю. Ведь у нас еще никто не додумался ставить мотор от «Мерседеса» на телегу, а вводить налог развитого индустриального общества в общество, находящееся в начале переходного периода, додумались! А в условиях информационного общества он также вреден, т.к. препятствует развитию, поэтому французы и снизили его в 1999 г. с 20% до 5%. Вся идеология деятельности нашего государства только вызывает тоску, как при виде пропахшего нафталином старого, но добротно сшитого пальто, которое еще носить и носить. Но это пальто не для ХХI века, а для музейной резервации, где нам предлагают жить на удивление цивилизованного мира.

Газета «День» №64, четверг, 8 апреля 1999

 

Комментарии

Добавить комментарий

CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
CAPTCHA на основе изображений
Введите символы, которые показаны на картинке.